* * *
Мы обнимаем женские тела, а
души их
восходят к облакам...
Струясь сквозь пальцы наши -
к облакам...

Комнатка наша - четыре угла,
две занавески и два окна,
стол, шифоньер, стул и тахта -
разве нам маленькою была?

Жар накалённого чаем стакана,
порваный синий диванный валик,
что в изголовье с тобой мы клали -
разве пальцы мои ощущали?

Пепельница из банки консервной,

взрезанной рукой моей нервной,
в короне окурков и в ореоле
дыма, сереющего, как кролик,
рядом с тахтою.
А на тахте -

лик полусонный в волос дремоте.

Мы половинки. Мы друг без друга

две половинки единого чуда.

Дым расплывался слоёными волнами.
Рядом со мной
богородица сонная.
Блики реклам и дрожанье руки.
О, обними и на сердце усни!

Ты вздрагиваешь. Тебя что-то испугало.
Смотришь на меня удивлёнными чужими
глазами. Я не выдерживаю и ложусь на
спину, смотрю в потолок. А там...

Дым расплывался слоёными волнами.
На потолке
богородица сонная!
Дымно-иконная, голубоокая, живая,
родная,
такая далёкая...
Смотришь печально
взглядом прощальным
и, как роса высыхает, таешь...

В дальнем углу засветилась звезда.
Милая!
Что ты?
Куда ты?
Куда?!


Уходят женщины.

Мне их не возвратить.
Уходят женщины

своей походкой странной.
Уходят...

Но не обрывают нить,
а оставляют.

Для воспоминаний...